Защита от субсидиарной ответственности в размере 550 млн. рублей бывшего директора строительной организации

Защита от субсидиарной ответственности в размере 550 млн. рублей бывшего директора строительной организации 31.03.2024 20:43

 

 

 

 

 

Недавно я закончил один из споров, в котором осуществлял защиту доверителя от субсидиарной ответственности. Спор был интересен в том числе и тем, что в нем имел значение вопрос применения во времени Закона о банкротстве в части статуса контролирующего должника лица (КДЛ).

 

ДОВОДЫ КОНКУРСНОГО УПРАВЛЯЮЩЕГО

 

Организация (далее – ООО) занималась выполнением работ по строительству нефтепроводов. В определенный момент единственный участник ООО и одновременно его директор, назовем его Смирновым, решил прекратить деятельность и продать долю в ООО. На балансе организации имелись основные средства, которые являлись уже изношенной техникой.

Смирнов продал долю Петрову. На момент продажи у ООО не было никаких долгов.

После приобретения доли Петров и иные лица заключили договоры подряда на очень значительные суммы и развернули масштабную деятельность, результатом который явились долги и последующее банкротство. Размер долгов в итоге составил более 550 млн. рублей, из которых большая часть составила неуплаченные налоги.

Конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о привлечении ряда лиц к субсидиарной ответственности.

В качестве основания субсидиарной ответственности Смирнова заявитель указывал, что активы ООО в виде числящейся на балансе техники якобы не передавались следующему директору. Соответственно, по мнению конкурсного управляющего, действия Смирнова по сокрытию основных средств причинили вред кредиторам и его следует привлечь к субсидиарной ответственности.

 

 

ПОЗИЦИЯ ЗАЩИТЫ ОТ СУБСИДИАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

 

Отсутствие у ответчика статуса контролирующего должника лица

 

Как ни парадоксально, но Смирнов, если на основании ст. 4 ГК РФ правильно применять действие Закона о банкротстве во времени, не являлся контролирующим должника лицом. И это несмотря на то, что он был и единственным участником и директором ООО.

Контролирующим должника лицом является не любой директор или контролирующий участник общества с ограниченной ответственностью, а таковые лица лишь в определенных строго ограниченных временных пределах.

Понятие КДЛ в редакции Закона о банкротстве, относимой к периоду, когда, по мнению, конкурсного управляющего ответчик являлся контролирующим должника лицом, отличается от того, как оно было определено в последующих редакциях закона.

В соответствии с абзацем тридцать первым статьи 2 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей в релевантный период, контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем двух лет до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника.

Учитывая то, что понятие контролирующего должника лица является материально правовым, вышеназванное определение должно применяться в части заявления о привлечении Смирнова к субсидиарной ответственности[1].

 

Отличия от современной редакции Закона о банкротстве в данном случае существенные:

• Редакция закона, действовавшая с 29.10.2015 до 18.08.2016 устанавливала момент отсчета для определения статуса лица от даты принятия заявления о признании должника банкротом, а не от возникновения признаков банкротства, как предусмотрено в п.1 ст. 61.10 Закона о банкротстве в редакции действующей с 30.07.2017, введенной ФЗ от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях"
• Редакция закона, действовавшая с 29.10.2015 до 18.08.2016 предусматривала, что контролирующими лицами являются только те, которые имели контроль в двухлетний период до даты принятия заявления о банкротстве.

Так как заявление о признании ООО банкротом было принято более, чем через два года с момента утраты Смирновым корпоративного контроля, то он не являлся КДЛ. А лицо, которое не имеет статуса КДЛ не может быть привлечено к субсидиарной ответственности.

 

 

Отсутствие доказательств факта причинения вреда кредиторам

Субсидиарная ответственность является деликтным обязательством[2] по возмещению чисто экономических убытков кредиторам. Как и для любого деликтного обязательства для привлечения к субсидиарной ответственности необходимо доказать следующие элементы: наличие у организации долгов, т.е. кредиторов, совершение контролирующим должника лицом действий, направленных на причинение вреда кредиторам, наступление материальных последствий, т.е. причинение вреда, прямая причинно-следственная связь между действиями КДЛ и вредом и, наконец, вина, т.е. предвидение КДЛ того, что действия повлекут вред конкретным кредиторам.

Проанализируем имеются ли в данном случае элементы соответствующего деликта.

В нашем случае конкурсный управляющий говорит о том, что якобы отсутствие на момент инвентаризации, которая была проведена уже после того, как ООО контролировали совершенно другие лица, он не обнаружил старой техники, которая фактически подлежала списанию, так, как  она выработала свой ресурс.

Конкурсный управляющий указывает балансовую стоимость имущества, но не указывает, какая его реальная стоимость.

Никаких доказательств того, что при переходе корпоративного контроля соответствующего имущества не было в наличии, конкурсный управляющий не приводит. Более того, в п.5 договора купли-продажи доли в уставном капитале ООО четко указано, что покупателю известно об имущественном и финансовом положении ООО, т.е. ему было известно о том, что на балансе имеется определенное имущество и покупатель не заявил после приобретения доли никаких претензий к продавцу.

Новые контролирующие лица спустя значительное время после продажи  доли в уставном капитале занялись деятельностью, масштаб которой невозможно сопоставить с той, которая была в период контроля над ООО со стороны Смирнова, и именно благодаря такому размаху деятельности возникли и огромные долги.

Мы указали на  то, что балансовая стоимость имущества в разы ниже размера новых долгов. Мы исходили из того, что даже если бы техника не была передана, то на момент отчуждения не существовало долгов и никаких кредиторов не было. Для причинения вреда кредиторам необходимо наличие на момент совершения вменяемых действий существования неисполненных обязательств.

Логику конкурсного управляющего лучше всего можно проиллюстрировать следующим примером.

А продает Б автомобиль. Б нарушает ПДД и совершает через два года ДТП. Потерпевший обращается с иском и говорит, что А и Б должны отвечать солидарно.

В данном случае имеется ли причинная связь между продажей автомобиля и ДТП. Да, она имеется, но она не непосредственная причина, так как таковой является нарушение Б ПДД.

А так как передача контроля над Обществом без долгов иному лицу не значит с необходимостью, что после передачи обязательно возникнут долги и банкротство, то здесь невозможно говорить ни о какой вине. Даже, если ради дискуссии предположить, что на момент продажи не было передано части металлолома (это лишь гипотеза конкурсного управляющего и только), то ничьи интересы, кроме как покупателя не могли быть нарушены. Но покупатель, который, как предполагается действует в своих интересах, не имел никаких претензий. А тех кредиторов, в интересах которых действует конкурсный управляющий на момент продажи доли даже не было в проекте.

Поэтому, даже если принять только лишь гипотезу конкурсного управляющего за истину, то все равно она не описывает именно действия Смирнова, которые стали необходимой и непосредственной причиной наступления неплатежеспособности.

В нашем случае неплатежеспособность ООО наступила вследствие неуплаты налогов при контроле над должником иными лицами, занятие деятельностью масштабы которой несоразмерны капитализации Общества (недокапитализация) и иных действий КДЛ.

Так как конкурсный управляющий не доказал наличия презумпций, когда обязанность доказывания обратного переходит на Ответчика, то он должен доказать все необходимые элементы субсидиарной ответственности:

• наличие статуса КДЛ Ответчика;
• наличие неисполненных обязательств Должника;
• совершение Ответчиком конкретных действий или бездействия после возникновения долгов;
• ущербность действий или бездействия, измеряемую в рублях;
• причинную связь между банкротством и данными действиями или бездействием.

 

Следует еще добавить, что согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 № 305-ЭС16-18600 по искам (статья 53.1 ГК РФ) о взыскании убытков с лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица, применяется стандарт доказывания (ясные и убедительные доказательства), который отличается от   стандарта баланс вероятностей.

Иначе говоря, в настоящем споре должны быть представлены доказательства наличия оснований ответственности не как в обычном хозяйственном споре, а убедительные и очевидные доказательства того, что имеются основания для привлечения к ответчика к субсидиарной ответственности.

Естественно, что это несколько сжатая наша позиция, лишенная ссылок на конкретные детали спора, но она отражает саму суть наших доводов.

В итоге в удовлетворении требований о привлечении Смирнова к субсидиарной ответственности было отказано.

 

Адвокат Изосимов С.В.

Если Вам интересны другие примеры судебной практики адвоката, то переходите по следующей ссылке: